— хорошо.
— ну, что тут хорошего?
«Хорошо» — на выдохе — имеет коннотацию неловкой завершенности, окончательности. Бессилие и лёгкость оседают пылью на картинах с таинственной цепкой жизнью сна, вступая в монотонный диалог с миром ненужных вещей. Закрытые двери и дверцы, а также множественные предметы технического назначения в пространстве галереи говорят нам о его рациональности. Однако, как писал Гастон Башляр, прежде всего подвал остается темным существом дома, существом, приобщенным к подземным силам. Мечтая о нем, мы сочетаемся с иррациональностью глубин.
Вневременное хорошо, хорошо-рефрен, в вневременной поэтике подвала отзовётся эхом и повиснет в густой влажности воздуха.
«Хорошо» — над нами, хорошо смеяться и злиться, когда все позади.
«Хорошо» — и больше нечего сказать.
