границы смысла в смысле границ.

С. Ковальский. Границы смысла в смысле границ.

Будущее вечно,

Прошлое всегда под сомнением

С.К.

Заголовок можно продолжить: границы определяют смысл. Задача МНИ состоит в том, чтобы сначала определить, а затем обозначить границы нонконформизма: временные, территориальные, понятийные… Здесь мы говорим о второй половине XX века с ретроспекцией в его начало и с фьючерсом в XXI век, поскольку мы в нем уже живем. В первую очередь мы рассматриваем нонконформистское искусство ленинградское-петербургское, но в контексте русского нонконформистского искусства в целом. Парафразируя энциклопедические формулировки, читаем:

1. Нонконформизм утверждает приоритет личности во всех направлениях жизнедеятельности человека;

2. Нонконформизм – это выражение несогласия с господствующим мнением.

Переводим эти определения в сферу деятельности творческого человека-художника.

Что думает художник?

Ленинградский художник Алек Рапопорт эмигрировал до Перестройки. Вот что он пишет в своей книге «Нонконформизм остается»: «Нонконформизм существовал всегда в СССР. Если при Сталине это был вопрос стиля и тематики, то сегодняшний нонконформизм – это вопрос сотрудничества или несотрудничества с властями, которые, как огня бояться любых неуправляемых процессов. Все три темы запрещены цензурой выставок: антисоветская, религиозная, порнографическая. Впрочем, эти запреты можно толковать как угодно широко. Например, вот этот портрет сына не был принят на официальную выставку, т.к. по словам одного критика, у него «что-то несоветское во взгляде».

По сути же, с моей точки зрения, нонконформистами являются художники, в работах которых наличествует духовность и метафизичность».

С тех пор политическая и социальная ситуация в России изменилась. И вот как отвечали бывшие неофициальные художники поколения А. Рапопорта во время IМеждународного Фестиваля Независимого Искусства «Из падения в Полет», организованного Товариществом «Свободная Культура» в 2004 году, на вопрос: Что Ты думаешь о месте нонконформистского искусства в контексте мировой культуры?

Валентин Афанасьев: «Думаю, что это – не просто ярлык. Например, термин «авангард» присутствовал ведь во все времена. Нонконформизм – это некая движущая художником сила, благодаря которой он ищет новое».

Юлий Рыбаков: «Сегодня говорить о «неофициальном искусстве невозможно». Валентин Герасименко: «Еще не прошел тот отрезок времени, который все поставит на свои места», – говорит.

Как бы оценивая пройденное, звучат слова Владимира Овчинникова: «Как движение нонконформизм, при всей важности этого явления, был нужен только нам». И в унисон ему Юрий Петроченков: «…оно отражало жизнь этого государства в какой-то период, но это имеет скорее локальное значение», – и он же дальше: «… мне кажется, что есть какая-то часть людей, которые рождаются нонконформистами, я их вообще называю «несоглашателями». Юрий Календарев: «Это вообще общечеловеческий феномен».

Анатолий Васильев: «Мне кажется, да. Сегодня в России как будто существует второе подполье. Можно купить краски, холсты, но нужно еще суметь пробиться в галереи.. Перекос в сторону концептуализма уже почти напоминает идеологический диктат. А ведь все направления и стили имеют право на существование».

Глеб Богомолов: «Понятие нонконформизма умерло. Ситуация среднестатистического уровня. Остаются отдельные более или менее одаренные и яркие личности». Анатолий Белкин: «Русское искусство гармонично вписывается в мировой контекст, все идет нормально. Мир открыт, и дышится легко». Так же думает, находясь на западном побережье США, Генрих Элинсон: «Сейчас, по всей видимости, нет. Для существования такого рода течения нужна виртуальная стена, которая в данный момент отсутствует».

Но, что касается всего остального мира, тоже все непросто. Например, Михаил Шемякин отвечает так:

«Да, безусловно (нонконформизм существует прим. автора). Особенно в таких странах, как Америка, где художественная мафия взяла все в свои руки и под контроль. Я ведь на сегодняшний день — опять нон-конформист. По простой причине: я не занимаюсь тем, что продиктовано, и имею наглость оставаться в своем творчестве самим собой».

«Непосредственно варясь в среде художников Ленинграда, я не сознавал, что «нонконформисты», обращаясь к языку авангардного искусства, на самом деле шли гораздо дальше. Оперируя открытыми для себя новыми (или хорошо забытыми старыми) формами, эти художники героически пытались прорваться сквозь омерзительную скорлупу коммунистических догм к телу духовного концентрического конуса, составляющую основу евразийского византийско-христианского мира. Они пытались сделать то, что оказались не в состоянии сделать авангардисты Европы. Похоже, что Рим-Византия-Ленинград – это сегодня единый мир, и мы – его часть».

Вероятно, что нонконформистское искусство Петербурга, как явление – в прошлом. Что не запрещено законом, то разрешено. Форма движения нонконформизма потеряла навязанное ему политическое содержание. Сообщество личностей перестало быть «криминалом», потому что оно стало равнодушно к проблемам отношений общества и государства, т.к. вдруг оказалось частью этого общества. Неожиданная свобода самовыражения съела соль старого нонконформистского искусства.

Парадоксально, но теперь власть может выдавать его за реализованный гос. заказ на эту свободу. А гос. заказ, как известно, принадлежит власти. Но художнику, творческой личности, необходимо оставаться независимым. Он может использовать свободу передвижения или оставаться у себя дома – сейчас это его право. Но круг и уровень проблем стал шире границ государств. Они, проблемы, нуждаются в новой форме выражения, которая есть содержание в искусстве.

В поисках нового авангарда художник неизбежно станет нонконформистом новой формации, и станет неугоден любой власти, живущей в границах своего государства. Она сделает его таковым. Апеллируя к обществу, для которого авангардисты – всегда люди непонятные, а значит, – опасные!

Но есть и другое понятие нонконформизма, выраженное другим термином, например, во Франции. Его приводит Юрий Жарких, проживший там более четверти века:

Существует самая лучшая в мире и самая большая во Франции коллекция Cérès FRANCO.

В демократических странах это искусство – «préconnaissance» (искусство, которое ещё не принято). Термин « нонконформизм » принадлежит художникам тоталитарных стран.

Философское понятие нонконформизма будет существовать, пока сознание человека будет стремиться к самосовершенствованию личности.

Нонконформистское искусство не является каким-либо направлением или стилем. Нужно сказать точнее – это изобразительное искусство художников-нонконформистов. При переносе ударения со слова искусство на слово художник становится понятно, что главное отличие нонконформистского искусства от прочих кроется в отношении в первую очередь человека, а во вторую художника, к тем сторонам жизни, которые являются проблемными для его личности.

Неслучайно Музей Нонконформистского Искусства был создан в арт-центре «Пушкинская-10» Товариществом «Свободная культура» – впервые объединившим на официальной основе независимых деятелей современной культуры.

Собирание коллекции МНИ стало возможным благодаря работе «неофициальных» художников Товарищества Экспериментального Изобразительного Искусства (ТЭИИ) в 1980-е годы, которые пытались решать проблему конфликта между советским государством и русской культурой средствами искусства.

Петербургское нонконформистское искусство – вещь в себе. Если поискать аналоги в истории искусства, то оно ассоциируется с древнегреческим, которое создавалось еще до христианской традиции, когда человек находился в окружении непознанного, а потому враждебного ему мира. Мы рассматриваем искусство как способ индивидуального сохранения информации и как средство коммуникации между личностью и обществом.

Чтобы прочувствовать древнегреческое искусство так же, как и петербургский нонконформизм второй половины ХХ века, необходимо понять философию людей, создававших для себя все основные законы мироздания, как бы впервые, оставив наукам игры в открытия.

Плавная красота линий, точно найденная гармония уравновешенных форм таит в себе обожествленные символы мироздания, каковое представлялось их создателям, отождествлявшим себя с природой. Тайна совершенства искусства Эллады привлекала многие последующие поколения. Оно служило им или эталоном для подражания, или поводом противопоставления ему иных форм.

Также и художники-нонконформисты, находящиеся в окружении навязываемой им искусственной государственной идеологией, придумали и создали мир заново. Мир со своими Богами, как у древних греков: В. Кандинским, К. Малевичем, П. Сезанном, С. Дали, М. Дюшаном, Д. Джонсом, П. Филоновым, Р. Фальком, П. Пикассо…

Каждый художник создавал свой язык, форму, стиль. В целом выкристаллизовывалась эстетика живого искусства второй половины XX века.

«Неофициальные» художники сформировали свое внутреннее пространство, которое смогло выдерживать давление внешнего пространства.

Это можно увидеть на примере развития личности в творчестве Игоря Иванова, который представляет в своих картинах уникальную концепцию внутреннего цвета двумерного пространства, идею которой заложил О. Сидлин. Здесь же можно вспомнить А. Басина, Ю.Медведева и других художников этой школы.

Но нужно отметить, что эта концепция распространяется и на другие направления в нонконформистском искусстве в отношении его живописной части. Вероятно, это был способ сопротивления глянцу тупой живописи социалистического реализма. В этом причина замкнутости и соответственно сложности понимания искусства художников-нонконформистов Ленинграда-Петербурга.

Тупость государственной машины и косность формируемого ею «под себя» общества сужали горизонт художнического мировидения. «Неофициальным» художникам было необходимо выйти во внешнее пространство. Рост их художественного сознания происходил по вертикали, и, соответственно, они расширяли горизонт миропонимания.

Главное, чем должен был обладать художник-нонконформист – это парадоксальное мышление. Благодаря ему открывалась возможность видения за горизонт и проецирования своего внутреннего мира на неизведанный внешний. Так появлялась возможность выхода в третье измерение и формирования самобытной личности. Параллельно расширению горизонта ускорялось время. Художник начинал его ощущать и уже сознательно жил в четырех измерениях, что и отражалось в его произведениях. Человек и художник противостоял инстинкту самосохранения толпы и раздвигал собственным действием границы видимого настоящего.

Со временем значение нонконформистского искусства для русской культуры может стать аналогичным значению древнегреческого для культуры мира.

Предлагаем Вашему вниманию схему, по которой можно наблюдать положение ленинградского-петербургского нонконформистского искусства XX века относительно культуры и искусства разных ареалов мира и зоны влияния их друг на друга.

Позицию нонконформиста в обществе занимают художники, которых по праву можно назвать авангардистами. Они создают энергоемкие произведения, для сохранения и передачи энергии современной информации в будущее.

Эту же функцию выполняли художники Европейского Авангарда первой половины XXвека и американские середины и второй половины XX века.

К авангардистам второй половины XX века в ленинградском-питерском изобразительном искусстве можно отнести таких разных по стилям и направлениям художников как Е. Рухин, И. Росс, Ю. Жарких, Ю. Дышленко, Е. Михнов-Войтенко. Не имея в советское время прямого контакта с западным миром, это художники выдвигали и реализовывали свои идеи самостоятельно, но в параллели развитию американского Авангарда. Как группу к ним можно присоединить художников круга А.Арефьева, творчество которых существует во временной параллели фовистам Европы. Личностные императивы В. Шагина, Р. Васми, Ш. Шварца, В. Громова были сформированы и очевидны. В связи с этим необходимо вспомнить художников группы «Санкт-Петербург» О. Лягачева, Ан. Васильева. Идеи всегда витают в воздухе и воспринимаются художниками по мере их востребованности в одно и то же время или с небольшим сдвигом в разных местах.

По теории парадоксального мышления В. Тендера (В. Богорада), полимерность произведений изобразительного искусства, созданных художниками-нонконформистами, определяются следующими критериями: метафоричность, символичность, ситуационность, хроносный. На смысловых аспектах произведений В. Тендер останавливает наше внимание и выделяет в первую очередь художников-«парадоксалистов», таких как: Вл. Овчинников, К. Миллер, А. Лоцман, А. Гуревич, ВИК, можно сказать, что это: В. Воинов, Л. Борисов, Е. Тыкоцкий, В. Духовлинов. Но, если эти критерии расширить на понимание живописной составляющей, то им будут отвечать работы художников по стилю соответствующие экспрессионистической европейской школе: О.Котельников, Б. Кошелохов, Е. Фигурина, Е. Гиндпер, Вад. Овчинников, М. Каверзина, Р. Шаламберидзе, А. Уянаев, Ю. Никифоров, художников группы «Митьки»: Д.Шагин, В.Шинкарев, А.Флоренский и др.

К ленинградской-питербургской параллели европейского сюрреализма относятся художники, трансформирующие формообразующие элементы композиции при исследовании изменения в осознании окружающего пространства в его параллельных реалиях. Крупными мастерами в этой области были В.Рохлин, И.Тюльпанов, В. Лисунов, А. Гуревич, художники группы «Остров»: Б. Митавский, В. Сухоруков. Точнее в русской версии это направление можно назвать мистическим реализмом.

Если рассматривать последний период творчества К. Малевича, на примере одиозного Черного квадрата не как изобретение конечной формулы живописи, а, наоборот, как вычленение основополагающей частицы геометрического строения пространства, то можно понять, откуда появились произведения В. Стерлигова и его последователей, таких как: Г. Зубков, М. Цэруш, Е. Гриценко, С. Спицын, Е. Александрова, В. Соловьева, А. Гостинцев и другие художники группы стерлиговцев.

Параллельна им группа «космистов», философские аспекты творчества которых заложил в своем творчестве Н.Рерих, основы которых просматриваются в древнеславянской культуре и трансмедитативной индийской. Это Е.Орлов, Н.Сычев, В. Шалабин, В. Андреев, С. Ковальский, Д.Филов, отчасти художники группы «Храмовая стена»: Ю. Нашивочников, А. Визиряко, В. Гарде, Д. Маркуль. В творчестве этих групп мы обнаруживаем не отмеченную доселе сторону самобытного петербургского концептуального искусства.

Яркой творческой группой, выражавшей в художественной форме социально-эстетический протест против государственной идеологии в культуре и искусстве были «некрореалисты», представленные в коллекции МНИ работами Е.Юфита (фотографии и кинофильмы).

Конец XX века в Петербурге охарактеризовался возникновением неоакадемизма и метода перекомпозиции который определил Т.Новиков. Работы группы художников, вошедших в образованную Т.Новиковым Новую Академию Изящных Искусств, перекликаются с подобными течениями западного искусства второй половины XX века. В коллекции МНИ представили свои работы В.Кузнецов, О.Маслов.

Самая молодая группа «Свои», появившаяся на «Пушкинской-10» уже в годы «перестройки», также исповедует эстетику нонконформистского искусства: А. Менус, А. Подобед, Гипер-Пуппер, С. Носова. То же самое можно сказать о фотохудожниках А. Чежине и А. Реце.

МНИ располагает самыми большими в России коллективными произведениями концептуального искусства типично питерской ментальности. Это «Памятник нонконформистам XX века» (авторы – группа «ИНАКИ»: В.Богорад, С.Ковальский, А.Лоцман, Б.Митавский) и самовоспроизводящийся, саморазвивающийся кинетический объект живой культуры ПАРАЛЛЕЛОШАР арт-центра «Пушкинская-10» (авторы – обитатели арт-центра «Пушкинская-10»). Аналоги последнего образовались на Западе много раньше, но во всей полноте объект реализован и представлен в Петербурге. Как мы видим, несмотря на изолированность питерского «неофициального» искусства, оно не могло избежать мировых тенденций в изобразительном искусстве, но сохранило свою самость, оставаясь Вещью в Себе.

МНИ это мост от Петербурга к Петербургу, от русского Авангарда первой четверти XXвека к Авангарду XXI века, от места взрыва через поток лавы к берегу Свободы.

Работа МНИ способствует тому, чтобы внешние границы ПАРАЛЛЕЛОШАРА нонконформистского искусства заполнили пространство земной ноосферы.