Таинственный лес, сажа и земляная печь

В художественном исследовании происходит реверсия элементов волшебной сказки. На создание произведений, представленных в проекте, значительно повлияли классические исследования по морфологии волшебной сказки и сказочных сюжетов фольклориста Владимира Проппа. Грань между предметностью и беспредметностью невероятно тонка. Посредством субтильного восприятия мира, зрителю предлагается оживить в своем сознании некоторые элементы сказки.

Запретный чулан, что он в себе хранит? Вариантов может быть множество, однако всегда есть строгий запрет на его посещение. Тем не менее, чулан существует, а значит, кто-нибудь туда точно войдет. Мужские дома, земляная печь, вода живая и мертвая, Медный лоб, инициация, запрет и его нарушение, правильное исполнение обряда- все эти составные части сказки складываются в стройную систему, математически точную формулу. Каждый из компонентов сказки, представленный в проекте, подчинен своей стихии, то есть, таким образом, усиливается связь с осязаемым миром.

Существа и предметы мира сказки находятся в дискурсе вечности, безвременья. Несмотря на то, что человек всегда стремится к противоборству с ними, мудрость и жизненная энергия, из которых сотканы эти феноменальные силы, позволяют им продолжать существовать.

Грань между пустотой и насыщенностью, и заполнением и сдержанностью подчеркивает точку зрения художника- исследователя, который наблюдает за явлениями иного мира отстраненно, но системно и проницательно. За основу взяты ситуации и сюжеты из соответствующих сказок, но задача состоит не в вычленении действительных исторических фактов, а во взгляде на эти истории как на самостоятельные. В итоге, пользуясь морфологией волшебной сказки художник стремится создать целую вселенную из забытых мифологических сюжетов.

Кристина Раткявичюте